К чему и как прилагать ТРУД ручной и умственный. Глава 4.

П. Кропоткин. К чему и как прилагать ТРУД ручной и умственный.


IV.

Мелкое производство в промышленности.

В былые времена земледелие и промышленность не были так разъединены, как теперь; многие горожане занимались земледелием и огородничеством, и в деревнях сильно были развиты кустарные промыслы. И в то время, как городские ремесленники удовлетворяли более утонченные потребности богатых, деревенские кустари удовлетворяли потребности деревни.

С появлением паровых машин начали, однако, создаваться большие фабрики. Миллионы рабочих были оторваны от земли и селились в городах и фабричных посадах, где им и их детям пришлось пережить все ужасы нищеты и частой безработицы, под гнетом беспощадного, жадного до наживы капитализма.

Много усилий пришлось приложить рабочим, тяжелую борьбу им пришлось выдержать, прежде чем они завоевали себе право объединяться в профессиональные союзы и заставили признать за собой политическую силу. Более столетия ушло на это; и, наконец, теперь всем маломальски мыслящим людям становится ясно, что цивилизованным нациям предстоит совершить полное преобразование в отношениях труда и капитала и в корень изменить положение капитала в организации общества.

Требования социализма растут во всех странах, и везде идет серьезная работа мысли в виду неизбежной перестройки. Но точно так же необходима и перестройка взаимных отношений между земледелием и промышленностью.

Во второй и третьей главе мы видели, что разделение народов на земледельческие и промышленные, из которых одни выращивают пищу и сырье, а другие специализуются на промышленности, — невозможно. Развитое земледелие невозможно без развитой промышленности.

Кроме того, когда мы изучаем жизнь человеческих обществ, мы видим, что не только во всех цивилизованных странах промышленные центры живут и работают рядом с земледелием, но что везде создается множество таких мелких производств, которым нет никакой нужды уходить из деревень в города, а, напротив того, прямой расчет не отказываться от земледелия, огородничества или садоводства.

В сороковых годах 16 века, когда машинное производство начало быстро развиваться в ткацко-прядильном деле, и маленькие мастерские, державшие лишь по несколько рабочих, стали быстро исчезать, французский социалист Консидеран, в своем замечательном манифесте (послужившем вскоре образцом для манифеста Маркса и Энгельса) указывал на это вымирание мелкой промышленности в ткацком деле и, обобщая его, предсказывал исчезновение мелких производств и неизбежную концентрацию капитала в немногих руках. В первом Интернационале, когда я познакомился с ним в 1872 году, эта мысль была уже сильно распространена, и на ней рабочие строили свою веру в близость социальной революции. «Капиталисты поедают друг друга; число их быстро убывает, и скоро, когда их останется самая малость, нам легко будет справиться с ними», говорилось и повторялось на рабочих собраниях. 

В жизни, однако, это не оправдалось. В то время, как в ткацко-прядильном, особенно в хлопчато-бумажном производстве, число мастеров действительно быстро убывало, создавалось множество других, новых отраслей промышленности, и в каждой из них развитие начиналось с мелкого производства. В большинства случаев новые мелкие промыслы создавались в деревнях, не порывая связи с обработкой земли или молочным хозяйством. Так развилось в Европе бесчисленное множество мелких промыслов и мелких хозяев. То же происходило и в торговле, где большие центральные, столичные магазины плодили в провинции малые, — и число «капиталистов» не убывало, а быстро росло.

Этот факт обнаружился, как только нашлись люди, пожелавшие исследовать дело в жизни, и заставили свои правительства делать переписи всей промышленности, крупной и мелкой.

Тогда оказалось, что в самой промышленной стране в мире, в Англии, существуют по сие время, и отнюдь не собираются вымирать, множество мелких производств. Даже в таком крупном производстве, как хлопчато-бумажное, рядом с фабриками, имеющими по нескольку тысяч рабочих, уживаются мелкие фабрики, даже такие, где работает меньше 20 и меньше 10 человек. Не говорю уже о множестве других производств, начинающихся именно в виде мелкого производства.

То же самое оказывается во Франции и особенно в Германии, где за последние 25 лет были произведены три переписи, с промежутками в 10 и 12 лет.

Везде переписи установили одно и то же. Есть отрасли, в которых производство сильно сосредоточено в больших фабриках, имеющих от 500 до нескольких тысяч рабочих. Таковы бумаго-прядильные и ткацкие фабрики, красильные, большие сталелитейные и железо-делательные заводы, кораблестроительные, газовые, химические и некоторые другие. Но рядом с ними, особенно во всех новых, недавно возникших промыслах, изобилует мелкое производство. Даже в отраслях, где преобладают крупные заводы и фабрики, поразительно велико число мелких предприятий.

Эти маленькие мастерские и фабрики оказываются при этом в высшей степени ценными для промышленности, так как во многих из них,— в слесарном, инструментальном, шелковом, бархатном, переплетном деле и др., работают особенно искусные мастера, не желающие затеряться на большой фабрике. Они постоянно делают множество мелких изобретений и вносят в свой промысел усовершенствования. Очень часто эти усовершенствования служат потом на пользу крупной промышленности. Так было недавно в велосипедном деле, где в тысячах мелких мастерских вырабатывались мелкие усовершенствования, давшие возможность перейти от очень неуклюжей машины к современному велосипеду, а затем и к машинному самокату и автомобилю. [1]

Затем, во всех отраслях большие фабрики дают начало множеству мелких предприятий. Дешевизна фабричного миткаля вызвала к жизни тысячи мастерских и малых фабрик для изготовления белья, воротничков, рукавчиков, запонок, пуговиц и т. д. То же самое в сапожном деле, где около больших фабрик развиваются целые мирки мастерских: заготовщиков и заготовщиц, выделки коробок, пуговиц и крючков, завязок, для починки сапог и т. д. Точно так же большие магазины в роде парижского Лувра и еще больших, подобных ему лондонских Stores, дают работу десяткам тысяч мелких фабрик и мастерских, для которых они служат весьма удобными выставками товара на продажу.

Целый мир, полный жизни, открывается перед теми, кто приступает к изучению мелких промыслов, особенно во Франции и в Швейцарии где они часто связаны с садоводством или огородничеством.

Правда, что по временам этим мелким промыслам (точно так же, как и крупной фабричной промышленности) приходится переживать жестокие кризисы. Я близко видел два из них, в 1877 и в 1882 году. Но что всего поразительнее в мелких промыслах, это их способность приспособляться к новым условиям. Так, например, в Швейцарии, выделка дешевых часов перешла всецело к фабрикам, которые достигли высокой степени совершенства при поразительной дешевизне. Но вместо этого развились другие производства, тоже кустарные, — особенно выделка инструментов, в которой бывшие часовщики, привыкшие к точной мелкой работе, оказались превосходными мастерами, выделка хронометров и другие. В Лионе вымерло мелкое производство дешевых тканей, но производство изящного бархата и узорчатых шелковых материй отборными мастерами осталось, и от них идет прогресс в этом деле.

Другими словами, кустарные мелкие промыслы проявляют такую живучесть, которая показывает, насколько они представляют собой естественное явление, имеющее основание в требованиях самой жизни.

 * * *

Все сказанное вполне подтверждается переписями промышленности.

39

Отметим прежде всего, что до 1897 года в Англии не было никакой статистики, дающей размеры фабрик и количества работающих в них рабочих. Сколько у каждого фабриканта рабочих — считалось частным вопросом, которого правительство не имело права задавать.

В силу этого, все соображения о „концентрации промышленности в Англии», т. е. о предполагавшемся исчезновечии мелкой промышленности, были простыми догадками. И эти догадки немедленно опровергались, как только кто-нибудь давал себе труд ознакомиться в жизни, а не но книгам, с состоянием того или другого промысла, как мы сделали это с Эдуардом Карпентером в Шеффильде, когда обошли крошечные мастерские многих сотен слесарей и ножевщиков. Оказалось, что выделка ножевого товара в Шеффильде — лучшего в Англии — поставлена точно так же, как у нас в Ворсме или Павлове. Работают либо одиночки, в каморках в два или три аршина в квадрате, либо в мастерских для пяти, шести, редко десяти человек; при чем в эти мастерские во всех трех этажах большого четыреугольного здания проведена двигательная сила. Во дворе же, посреди этого же здания, отливаются из стали цилиндрические и другие болванки, из которых выделываются ножи и всевозможные инструменты.

То же самое в Бирмингеме, где мелкие слесаря производят невероятные количества ружей и мелкого оружия, развозимого по всему миру. И то же самое вы видите в сотнях мелких промыслов в известных кварталах Лондона (Ислинг-

40

тон, Уайтчапель, Ламбес и др.), а также по деревням и городкам всей средней и северной Англии.

* * *

Первые точные статистические данные о размерах мелкой промышленности в Англии, появились только в 1900 году. Они были собраны в 1897 году «фабричными инспекторами» и изданы главным инспектором г. Уайтлегге, который подвел им общие итоги; я тогда же обработал их и издал некоторые выводы из них [2].Вот как распределялись рабочие в Англии в 1897 году:

Фабрик и мастерских. В них рабочих обоего пола. Среднее число рабочих на каждое предприятие.
Текстильная промышленность. 10.883 1.051.564 97
Прочие фабрики и заводы. 79.059 2.755.450 35
Разные мастерские. 88.814 676.776 8
Итого 178.756 4.483.800 25

Мастерскими в Англии называют предприятия, не имеющие никакого механическаго двигателя. По позднейшему отчету таких мастерских было зарегистровано 91.249, рабочих в них 688.335 (средняя, тоже 8 человек на мастерскую). Всех же мастерских насчитывали 147.000 и, принимая те же средние, в них должно работать около 1.200.000 человек (820.000 мужчин и 356.000 женщин и детей,

Больших фабрик, на которых работает свыше 1000 рабочих, в Англии оказалось всего 65 в текстильной промышленности (102.600 рабочих) и 128 (355,208 рабочих) во всех других отраслях. Количество же мелких фабрик очень велико, даже в ткацко-прядильном деле: их насчитывалось около 2.000, при чем свыше 1.400 фабрик имеют менее 50 и даже менее 20 и 10 рабочих каждая. Число же маленьких мастерских так велико, что из пяти миллионов рабочих, зарегистрованных в английских фабриках, заводах и мастерских (не считая рабочих в рудниках), почти одна четвертая часть, т.-е. 24 процента, работают в «маленьких фабриках» и мастерских, имеющих, в среднем, по восьми рабочих на заведение.

Эти цифры,— а других никогда не было, — вполне уничтожают легенду, в силу которой большие фабрики будто бы поглотили в Англии большую часть мелких предприятий. На деле же есть целые отрасли, где процветают именно мелкие предприятия, особенно во вновь создающихся отраслях промышленности. Даже в текстильной промышленности, рядом с очень большими ткацко-прядильными предприятиями для обработки хлопка, есть тысячи мелких фабрик для обработки шерсти, тонкого полотна и всякой всячины для белья и одежды.

То же самое в заводах. Рядом с громадными кораблестроительными верфями, большими металлическими заводами и казенными оружейными заводами, существуют бесчисленные мелкие заведения; так что средняя цифра рабочих для 5.318 металлургических заводов падает до 70 человек на завод.

В химической отрасли, куда входит около 2.000 фабрик, за исключением нескольких очень крупных мыловаренных заводов, известных на весь мир, все остальное — мелкие фабрики, так что средняя для этой отрасли всего 29 человек. То же самое мы видим в обработке дерева и пищевых продуктов, а в особенности в производстве одежды, обуви и всяких мелких принадлежностей.

Наконец, как уже сказано выше, в Англии есть 147.000 мастерских, в которых работает около 1.200.000 человек; из них около миллиона работает всецело для обрабатывающей промышленности в мелких заведениях имеющих, каждое, от 5 до 20 рабочих.

Вообще, знакомясь с миром мелкой промышленности, мы на каждом шагу убеждаемся, что мы имеем дело не с вымирающею формою производства, а с явлением, полным жизни, необходимым при развитии новых отраслей промышленности и весьма ценным для успехов в промышленности вообще, так как именно в этих мелких мастерских делаются людьми ручного труда те тысячи мелких изобретений, которые двигают вперед развитие новых отраслей.

 * * *

Говоря о мелком производстве во Франции, пришлось бы повторять то, что сейчас сказано об Англии. К счастью для Франции, у нас имеются 56 томиков описания различных частей Франции, г-ном Ардуэн Дюмазэ, который в продолжении 17 лет объезжал из года в год различные части Франции и описывал их промыслы. В его очерках мы имеем живые картины из различных частей Франции, с их жизнью мелких земледельцев, отправляющих в большие города целые поезда фруктов или овощей, и целых сел, производящих бесчисленное разнообразие всевозможных изделий из дерева, кости и разных металлов, — очень часто при помощи электрической силы, получаемой из ручьев и речек [3].

Наконец, большие города Франции, и особенно Париж, составляют центры всевозможных мелких промыслов. Тысячи красивых вещей, которыми восхищаются иностранцы, приезжающие в Париж, для одежды и мелочей, для убранства комнат, изящные переплеты, кожаные изделия и т. д. изготовляются в тысячах маленьких мастерских, отчасти от руки, художниками-рабочими, или же при помощи постоянно изобретаемых ими «орудий-машин», движимых маленькими газовыми или электрическими двигателями. Опять — целый мир, полный таланта, изобретательности и жизни. Из него по преимуществу выходит та масса рабочих, которая служит в Европе двигателем социальных учений [4].

Распределение рабочих пофабрикам и мастtрским разной величины видно из следующей таблицы:

[Франция. 1896 г.]

Число предприятий Число рабочих и служащих
Не пользующихся наемным трудом 520.700 1.084.700
От 1 до 10 служащих и рабочих 539.449 1.134.700
От 11 до 50 28.626 585.000
От 51 до 100 3.865 268.000
От 101 до 500 3.145 616.000
От 501 до 1000 295 195.000
Более 1000 149 313.000
Итого

(вместе с первым разрядом)

575.529

1.096.229

3.111.700

4.196.400

Очень многое можно было бы сказать о мелкой промышленности в Германии; но я дам здесь только таблицы, подобные тем, которые даны для Англии и Франции.

1907 г. [Германия]

Предприятия Рабочие В средн. на кажд. передпр.
Ремесленники, работающие в одиночку 944,743 944,743 1
От 1 до 5 рабочих 875.518 2.205.539 2,5
От 6 до 10 96.849 717.282 7
От 11 до 50 90.225 1.996.906 22
От 51 до 100 15.783 1.103.249 70
От 100 до 500 15.783 2.295.401 194
Свыше 500 рабочих 11.827 1.538.577 1.081
Итого 1.096.625 9.858.120 9
(Вместе с ремесленниками-одиночками) (2.286.368) (10.852.120) (5)

Особенно любопытно сравнить данные трех переписей. Вот они, в круглых цифрах, для одних предприятий, причем приведена более точная цифра ремесленников-одиночек:

[Германия]

1892 1895 1907
Ремесленники, работающие в одиночку 1.430.000 1.237.000 995.000
От 1 до 5 рабочих 746.000 753.000 875.000
От 6 до 50 85.000 139.000 187.000
Свыше 50 9.000 18.000 30.000
Итого 830.000 910.000 1.092.000
(Вместе с ремесленниками-одиночками) (2.270.000) (2.147.000) (2.086.000)

Заключения, к которым эти три переписи привели исследователей хозяйственной жизни Германии, подтверждают то, что мы видели в Англии и во Франции. — Нет сомнения, пишет один из них, что в Германии, точно так же, как в Швейцарии, Италии и Англии, кустарные промыслы обладают большою жизнеспособностью. За последнее время, благодаря дешевым двигателям в них несомненно происходит обновление. Старые мелкие промыслы идут на убыль, пишет другой иcследователь, но вместо них развиваются новые во всех отраслях, где ручная работа имеет преимущества над машинною, где ценность труда значительно превышает ценность материала, где нужна постоянно работающая изобретательность и, наконец, где требования меняются с временами года и прихотями моды. Поэтому в шерстяной и шелковой отрасли преобладают мелкие производства, а в хлопчатобумажной — крупные.

То же самое оказалось и в Швейцарии, где, в 1905 году, наконец была начата перепись кустарных производств. Хотя эта перепись была очень неполная, так как касалась только домашних производств, и выключала мелкие мастерские, она дала 92.162 кустарей, работающих в 70.873 предприятиях (хлопчато-бумажное производство, ювелирное, часовое, суконное, одежда и плетенье соломы); и это составило больше четверти (28,5 процентов) всех работников, занятых в Швейцарии в тех же промыслах. Три четверти этих кустарей работали в текстильной промышленности. Затем, из одной очень обстоятельной работы Якова Лоренца видно, что более половины швейцарских кустарей имеют другие источники дохода — главным образом, в земледелии. 

Наконец, мы знаем, как развиты мелкие промыслы в России, какая громадная доля, в снабжении крестьянских хозяйств всем нужным в их обиходе, выпадает на долю кустарей, и насколько мелкие промыслы в деревнях необходимы в течение долгой зимы. У нас были склонны представлять эту черту русского хозяйства, как признак его отсталости. Теперь же мы видим, насколько мелкие промыслы развиты в самых промышленных странах, и насколько их существование неизбежно и важно во всякой развитой промышленности. 

Замечу еще, что при капиталистической форме производства и обмена товаров выгодно было соединять различные части производства, напр., пряденье, тканье, аппретуру и окраску тканей, в одно предприятие (хотя, впрочем, вокруг Манчестера мы видим и противоположное явление), чтобы собрать прибыль в одни руки, и главное — чтобы быть силой на рынке при сбыте товара. Но эта форма развития уже уступает место новой форме, дающей простор групповому почину и достигающей объединения при помощи кооперации.

Несомненно также, что при современной дешевизне электрической силы маленькие двигатели будут вытеснять ручную выделку тканей и всякого другого товара, и мы уже видим, как электрические двигатели развили множество новых мелких промыслов в городе Манчестере.

Дальнейшим шагом, несомненно, будет переход мелких фабрик в руки коопераций, или даже общин, как это уже делается во Французской Юре. В этом направлении кустарным промыслам предстоит большое будущее —с этим согласятся все, кто потрудится познакомиться с мелкою промышленностью в действительной жизни.

 * * *

Истинный прогресс лежит, следовательно, в соединении крупной промышленности с мелкою, и во время войны в Соединенных Штатах был сделан поразительный шаг в этом направлении. Когда, с февраля 1918 года Германия начала беспощадно топить суда всех наций, приближавшиеся к берегам Англии и подвозившие ей продовольствие, и элинги Англии не успевали строить новые пароходы взамен пущенных ко дну, — в Соединенных Штатах ре- шились сделать новый шаг в постройке грузовых судов: решили строить сразу, по всей стране, тысячу пароходов одного и того же размера (в 4000 тонн) и образца. Различные части этих пароходов, крупные и мелкие, металлические и деревянные, должны были быть одного фасона и размера во всей тысяче начатых пароходов. Каждая часть имела свой номер, и вместо того, чтобы строить весь пароход со всеми мелочами его внутреннего устройства на берегу моря или в устье большой реки, как это делалось до сих пор (вследствие чего жестоко замедлялась постройка), отдельные части пароходов строились повсеместно, в городах и деревнях внутри страны. На эллингах только собирали пароходы из пронумерованных частей.

Жизнь и ее потребности подсказали, таким образом, такие решения, которые и не снились нам, — так называемым утопистам. Точно так же и небольшие дома (коттеджи) начали строить в Англии и отливать отдельные их части из ферро-бэтона (т.-е. цемента с железными крепями) по частям, под нумерами, с тем чтобы потом собирать их, где нужно. Так получается дешевизна и скорость постройки; а во избежание утомительного однообразия домов, из готовых частей собирают дома различного фасона и разной архитектуры. 

Пусть только ум работает в честном направлении — его изобретательности нет пределов. И, благодаря этому, мы завоюем благосостояние для всех — без казарменного коммунизма — не по урокам Кабэ и Гракха Бабефа, а по указаниям действительной жизни.

_______

1. В Англии, во время войны, правительство реквизировало свыше 4.000 заведений для выделки военного снаряжения. Из них было свыше 1.400 маленьких мастерских с ничтожным числом рабочих, но зато самых искусных мастеров, нужных для приготовления самых точных инструментов. Немало таких „точных» мастерских развелось за последние годы вокруг Парижа, основанных мастерами, не желавшими подчиниться фабричной казарменности. Я не говорю уже об артистах во всех ремеслах, которыми держится превосходство и изящество производства во Франции, но постоянно изобретаемых ими инструментах-машинах.

2. В журнале Nineteenth Century, август. 1900. Последующие отчеты того же инспектора фабрик пополнили его сведения только насчет мастерских

3. Много извлечений из книжек Дюмазэ я дал в новом издании книги Лоля, фабрики и мастерския. Но стоило бы составить полное описание этой стороны жизни Франции, по Дюмазэ и другим.

 

 

III.
Возможности земледелия
ОГЛАВЛЕНИЕ V. Соединение умственного труда с ручным