П. А. Кропоткин и его Учение. Интернациональный сборник.
М. Корн. Кропоткин и русское революционное движение. Стр. 179-192
П. А. Кропоткин и русское революционное движение
„Не говорите мне: он умер — он живет“ …
Уже десять лет! Десять лет, как разразился над нами этот удар — разразился как гром: ведь нам казалось, что этой жизни не может быть, не должно быть конца. Слишком много было в ней слито сокровищ ума и души, и, чем больше шли годы, тем она, казалось, становилась полнее, шире, многостороннее. Она должна была быть безконечной, как сама борьба человечества за лучшее будущее … Мало кто прожил такую полную, богатую, гармоничную жизнь. Быть деятелем русского социализма на заре и движения, в лучшую, идеальнейшую его пору; принести в западную Европу самые светлые черты этого движения и там, слив его со всем тем, что дало европейское рабочее движение, тоже героической эпохи — эпохи Интернационала, положить начало новому течению в социализме — течению, которому, даже по признанию его противников в настоящем, принадлежит все будущее социализма. Стать одним из светочей человеческой мысли и освободительной социальной борбы, дожить до революции — и где? в горячо любимой России! — вернуться, видеть пробуждевие народа … Но видеть и то, как подтверждаются все опасения ложного пути революции — и все таки кончить жизнь глядя вперед, с полного верою в будущее … Чем дальше, тем больше мы будем чувствовать, что с нами нет светлого ума и светлой совести Кропоткина. Особенно почувствуется это в России тогда, когда откроется какая-нибудь возможность свободного строительства новой жизни. Кропоткин — великая фигура всемирного революционного движения, но что он был русский и свою деятельность начал в России — далеко не безразлично. Он принадлежал к тому избранному поколению семидесятников, к числу тех людей „с сердцами из золота и стали “, которые
| ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫЙ СБОРНИК | 180 |
останутся навсегда лучшими, чистейшими представителями социализма в мире. Такие эпохи не повторяются, как не повторяется юность в жизни человека. С верою, с преданностью народу, с самоотвержением этих пионеров, этих интеллигентов, отказавшихся от всех привилегий, чтобы принести народу свою жизнь и свою душу, — не может сравниться ничто. Кропоткин был из них самым выдающимся, по сокровищам ума, сердца и таланта.*) И все эти яркие черты он принес с собою в западно-европейское движение: безграничную преданность рабочему делу — не головную, а впитавшуюся в плоть и кровь, ставшую органическою частью человека, и ту особую жажду личной последовательности, ту „социалистическую нравственность“, которая отличала русских деятелей того времени, а у Кропоткина осталась основою всей его жизни. В этой жизни не было места ни компромиссам, ни противоречию между словами и делом; и не нужно было для этого Кропоткину ни усилий, ни ломки себя: это естественно вытекало из всего его существа. Потому-то каждый из нас, кому только приходилось лично сталкиваться с ним, и чувствовал на себе его особенное, возвышающее влияние. И много нужно будет усилий деятелям нашего движения, чтобы создать в своей среде ту нравственную атмосферу, ту идейную непримиримость и личную последовательность, которая так легко и естественно создавалась вокруг Кропоткина. Много вопросов ставит движение, много нравственных конфликтов приходится ему разрешать; Кропоткин разрешал их сразу, чутьем — и жизнь всегда показывала, что он был прав.
В первые годы, даже в первые десятилетия своего пребывания в западной Европе, Кропоткин стоял в стороне от русского движения. Ему не был симпатичен тот оборот, который оно приняло. В партии „Народной Воли“, несмотря на то, что он высоко ценил ее борцов, а с некото-
__________
*) Он был членом известного кружка „Чайковцев“ и автором программы этого кружка, носившей название: „Должны ли мы заниматься рассмотрением идеала будущего строя“. Эта программа была напечатана в журнале „Былое“ за 1921 год, У в сборнике Памяти П. А. Кропоткина“, изд. Кропотиинского Комитета в Москве, в 1921 г.
| П. А. КРОПОТКИН И ЕГО УЧЕНИЕ | 181 |
рыми из них его связывала тесная личная дружба, ему были чужды некоторые черты. Он не верил в возможность совершить революцию для народа, но без народа; мечта одного энтузиаста-народовольца : „Мы добудем народу свободу сами, своею кровью, а он пусть сохранит себя, пусть не гибнет в борьбе, довольно наших жертв“ — эта мечта казалась ему благородной, но неосуществимой утопией. Он был убежден, что осчастливить народ нельзя без его участия, что народной самодеятельности не может заменить ничто. И чем больше изучал он историю, особенно историю революционных движений, тем глубже становилось его убеждение, что никакая кучка преданнейших революционеров, никакая социалистическая власть не может построить новой жизни вне народной инициативы. Кроме того, „Народная Воля“ поставила себе целью прежде всего свержение самодержавия, оставляя на позднейшее время борьбу за социалистический идеал. Кропоткин же в корне отрицал это деление цели на два момента: сначала — политический, затем — экономический. Известно, каким больным вопросом русского революционного движения было отношение между политикою и экономикою. Для Кропоткина, с его широкими историческими знаниями, с его способностью схватывать всегда внутренний смысл революционных движений (слишком часто заслоняемый у других партийными программами) ответ на этот вопрос всегда был ясен. „Идти к социализму, или даже к земельному перевороту, через политический переворот, писал он, — чистейшая утопия, так как сквозь всю историю мы видим, что политические перемены вытекают из совершающихся крупных экономических переворотов, а не наоборот. Вот почему освобождение русских крестьян от лежащего на них по сию пору гнета крепостного права становится первою задачею русского революционера. Работая на этом пути, он, во-первых, работает прямо и непосредственно на пользу народа, и в прямой пользе народа видит высшую цель своих усилии, а во-вторых, он подготовляет ослабление централизованной государственной власти и ее ограничение“.*) Свергнет самодержавие, го-
___________
*) Письмо П. А. Кропоткина к издателям „Анархической Библиотеки“ (стр. V), служащее предисловием к брошюре Бакунина: „Парижская Коммуна и понятие о государственности“ (Женева, 1892).
| ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫЙ СБОРНИК | 182 |
ворил Кропоткин, не заговор кучки героических революционеров, а народное восстание, и будет оно не с политическою только, а с социалистическою подкладкою; так всегда бывало в истории. И история, которую ему самому пришлось пережить, показала, что он был прав. Еще менее симпатично было Кропоткину направление русского марксизма — социал-демократия, народившаяся в конце 80 годов. Все в ней отталкивало его: и философская подкладка — метафизическое гегельянство, чуждое естественно-научному методу положительной науки, и узкий догматизм, и идеал централизованного государства, и — особенно по отношению к России — полное игнорирование жизни и интересов крестьянства, т. е. огромной массы русского народа. Но вот пришло время, когда в русскую революционную среду проник анархизм. Богатая анархическая литература, первое место в которой принадлежало брошюрам и книжкам Кропоткина, не могла остаться без влияния на русскую студенческую и эмигрантскую молодежь за-границею. Первыми ласточками русского анархизма были несколько русских студентов в Женеве, предпринявших издание на русском языке анархических брошюр. Первая из них появилась в 1892 году; это была „Парижская Коммуна и понятие о государственности“ Бакунина, а следующим выпуском — была первая часть „Речей бунтовщика“ Кропоткина, появившаяся под названием „Распадение современного Легко себе представить, как сочув-ственно отнесся Кропоткин к этому начинанию. Он сейчас же послал издателям „Анархической Библиотеки“ „Откры-тое письмо“, в котором говорил о необходимости созда-ния и в России анархической формы социализма и отмечал пункты расхождения с другими социалистическими парти-ями. Напомним ответ, который дается в этом письме на хо-дячее возражение об отдаленности и неосуществимости анархического идеала. „Дело в том, пишет Кропоткин, что человечество — не единственная личность, и что в нем, во всякий момент его развития, носится несколько различных идеалов — идеал крепоггницеский, конституционный, социалистический, анархический и т. д. Но ни один из этих идеалов не осу-ществляется во всей своей полноте, потому что гораздо раньше, чем который нибудь из них дошел до своего осу-