Поль Реклю. Организация Сельско-Городской Коммуны. Часть 2.

П. А. Кропоткин и его учение. Интернациональный сборник. Чикаго, 1931 г. 
Стр. 78 — 87. Поль Реклю. Организация Сельско-Городской Коммуны .


Продолжение. Начало здесь

Выше я упомянул об уезде, дальше я буду продолжать пользоваться терминами, заимствованными из административной иерархии. Здесь не место говорить о свободной, анархической организации, разнообразной и гибкой, способной дать удовлетворение запросам национального, или вернее интернационального, масштаба (укажем хотя бы на ввоз сырья, как хлопок, шерсть и бакалейные товары, и на организацию обширной сети распределения двигательной силы); я представляю себе, как основу такого общества, федерацию, с границами изменчивыми и различными для разнообразных поставленных задач, ряд группировок, входящих одна в другую: деревни, об’единяющиеся в уезды (более обширные, чем теперешние); уезды, об’единяющиеся в географические районы (соответствующие более или менее современным округам или губерниям); затем области (в настоящее время децентрализация очень в моде), страна (в особенности, в связи с вопросом языка) и человечество. 

Много можно было бы сказать о необходимой эволюции в области земледелия. Наша цель — придти к кооперативной обработке земли, а это — дело длительное. Данных для этого много, так как сельские работники умеют иногда помогать друг другу — во время жатвы, например. Нетрудно было бы, может быть, сделать первый шаг: приобретать сообща земледельческие машины. Следовало бы также — но я не вижу пока признаков этого — организовать соглашение между земледельцами и рабочими союзами для покупки удобрения и разного рода орудий. Наконец, можно было бы наметить сотрудничество между производителями и потребителями. Здесь путь, которым можно подойти к этому, существует: потребители могут организовать страхование от непогоды, вредной для урожая. В настоящее время в случае градобития, наводнения или засухи, государство раздает „вспомоществования“, и эта правительственная манна является одним из вреднейших орудий политической безчестности; тогда как в основу системы страхования должна быть положена местная группировка, в свою очередь застрахованная в более обширной организации. 

Мы имеем, таким образом, ряд дел несомненно полезных, к которым может быть приложена в деревне, вне всякого принуждения, добрая воля людей с инициативой — дел созидательного характера и чуждых всякой

ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫЙ СБОРНИК 84

политики.
Посмотрим теперь, каким образом можно перейти от этой стадии развития к тому свободному обществу, которое мы себе представляем. Здесь должен произойти скачек: уничтожение государства и собственности. Остановимся на последнем условии и ограничимся земельною собственностью. Там, где существуют крупные поместья и сельский пролетариат, требуется коренное преобразование; но там, где земельная собственность раздроблена до безконечности, где каждый собственник владеет лишь маленьким клочком земли, вопрос ставится иначе. Здесь собственник — крестьянин, и улучшение должно идти скорее в направлении об’единения, чем экспроприации собственника. Ту форму общинного владения, которая еще недавно существовала в Росии, мы считаем устарелою: нужны не периодические переделы земли между хозяевами, а наиболее выгодная для всего общества обработка всей земли в целом; нужно, чтобы каждая семья имела жилище — хорошее жилище — и чтобы, мало по малу, повсюду проникал комфорт.

В моем районе крупных собственников, можно сказать, нет; есть крестьяне — собственники своих полей, есть фермеры; есть соответствующее им количество лиц, живущих вносимой ими арендной платой; есть еще совсем мелкие собственники, которые не могут прокормиться на своих участках и нанимаются на поденную работу у соседей.

Анархист, живущий в деревне, должен изучить различные роды землевладения своей местности; он должен знать, кто в действительности обработывает землю, каким образом можно было бы улучшить урожайность общим трудом; он должен уметь предложить конкретные меры в тот момент, когда станет возможным коренное переустройство. Сельским работникам нужно будет тогда сказать: „Место не-трудящихся собственников займет, по отношению к фермерам, ваш синдикат; вы дадите этим фермерам возможность пользоваться полным продуктом своего труда; вы будете решать нужно ли пустить под обработку или насадить лесом тот или другой участок и т. д.“.

Но что сделает община с экспроприированными не-трудящимися владельцами? с теми, кто, или по своему

П. А. КРОПОТКИН И ЕГО УЧЕНИЕ 85

возрасту, или по другим причинам, не могут быть просто отброшены в рабочий класс? Будем говорить откровенно. Каждый человек, каково бы ни было его прошлое: буржуа, человек живший на ренту, эксплоататор, даже профессиональный политикан, должны теперь считаться вошедшими в общую норму и пользоваться всеми теми преимуществами, которые община дает своим активным членам: пенсии для стариков, помощь в случае болезни и т. д. Я пользуюсь обычною терминологиею нашего общества, основанного на деньгах, но будут ли пенсии выплачиваться в деньгах, или натурою, это дело по существу не меняет.

А что сделают с торговцами? Их нужно рассматривать посколько они играют полезную роль, а не с точки зрения вреда, который они приносят благодаря нашей инертности (в деревне, впрочем, меньше, чем в городе, потому что там каждый знает своего соседа насквозь). Поручите группе бакалейных торговцев заведывать продовольствием, галантерейным торговцам — складами одежды, булочникам и мясникам поручите доставлять провизию в ближайший город. Что будут столкновения, будет безпорядок, это — неизбежно в только что возникающей организации, но каждый день приносит с собою новый опыт и, в конце концов, все улаживается. Что касается „агентов государственной власти“, то они исчезнут, как таковые, и растворятся в массе: не только судьи, полицейские и их приспешники, но и всякие нотариусы, судебные пристава, вообще — орудия закона. Наоборот, мелкие чиновники, разбросанные по деревням, а также служащие при налоговых управлениях, смогут быть полезными в качестве бухгалтеров; есть, наконец, другие, принадлежащие к синдикатам, играющие полезную роль во всяком обществе: почтовые и железнодорожные служащие, учителя.

Есть вопрос более существенный, чем судьба современных буржуа. Недавно мне случилось прочитать где-то, что пока существуют лентяи, трудящиеся всегда будут эксплоатироваться, т. к. лентяи по существу — паразиты. Это — несомненно. Но наш идеал лучшего общества — не идеал казармы, где суп раздают только тем, кто выполнил свою дневную работу. Мы говорим: 1° у нормального человека существует потребность упражнять свои мускулы и свой ум; 2° машина дает возможность в наше

ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫЙ СБОРНИК 86

время облегчить особенно тяжелый труд (за исключением работы в шахтах). Нам нечего, поэтому, бояться недостатка в работниках. Что многие, утомившись от теперешнего подневольного труда, захотят отдохнуть, когда увидят для этого возможность, это — вполне естественно; что существуют люди ненормальные, которые чувствуют себя утомленными без всякой работы — этого нельзя отрицать. Но интересна в особенности другая категория людей: мечтатели, если хотите артисты: поэты, художники, скульпторы, музыканты, ремесленники, заботящиеся больше о красоте своей работы, чем о количестве выработанных предметов. Такие существуют — и это очень хорошо. Называйте их паразитами, с точки зрения узко утилитарной, но радуйтесь, что они существуют. Именно тем, что мы дадим им всякую возможность развиваться дальше, мы будем отличаться от какой-нибудь марксистской группировки. Вообще говоря, артисты нисколько не пострадали бы, если уделили бы некоторую часть своего времени на удовлетворение общих потребностей, но это — не важно. Горит ли в этих людях действительно творческое пламя, или им только так кажется — все равно: это будет видно впоследствии. Пока довольно того, чтобы кто-нибудь из друзей такого человека, стоящего вне общей организации, взял его на себя, поручился за него, исполнял бы — если это нужно — его долю труда. Таким образом не будет нарушен ни один из наших принципов: солидарности, инициативы, свободы. А друг-поручитель ничем не рискует, потому что, если впоследствии окажется, что новатор, в сущности, ничему научить нас не способен, мы будем заботиться о нем, как о человеке мало способном, о minus habeas. Обществу всегда будет выгоднее отнестись к нему благожелательно, отказавшись от всякого принуждения в этом отношении.

Такова наша картина коммунальной организации на другой день Революции. Коммиссии с определенною ролью, добывающие необходимые средства, с избираемыми на короткий срок членами, один из которых — ответственный исполнитель. Коммиссии для эгоистических местных потребностей; коммиссии для третейского разбирательства между деревнями и поселками уезда; коммиссии для внешних сношений, т. е. посылающие делегатов в комитеты третейских разбирательств между большими

П. А. КРОПОТКИН И ЕГО УЧЕНИЕ 87

районам и, областями или нациями. Комиссии для просвещения, для продовольствия, для распределения, для жилищ, для гигиены, для земледелия,  для промышленности и т. д , и т, д. Если мы в каждой из этих отраслей увеличим втрое число организаций, то получится довольно оживленная коммунальная жизнь.

Кропоткин ставил при этом одно условие: чтобы все эти коммисии не собирались в одном помещении; не нужно подавать им мысль о возможности слиться и вновь обрадовать всеведующее, всемогущее и безответственное правительство. Эту оговорку выдумал, впрочем, не Кропоткин, а Дюмартере, но Петру она нравилась и он любил повторять се.

Культурные центры всех степеней, областные и национальные органы для разного рода изысканий в области науки н искусства, школы, музеи, библиотеки н т. д. — все это потребует помощи всех жителей данной территории. и каждая местность захочет внести свою долю в общее развитие идей.

Поль Реклю


Оглавление сборника
П. А. Кропоткин и его учение