Речь, произнесенная И.С. Гроссманом-Рощиным на могиле П.А. Кропоткина

ПЁТР КРОПОТКИН. Сборник статей, посвященный памяти П.А.Кропоткина. 1922г.


Речь, произнесенная И.Гроссманом-Рощиным на могиле Петра Алексеевича Кропоткина в день годовщины смерти Петра Алексеевича, 8 февраля 1922 года

Товарищи! В день годовщины смерти нашего учителя, мыслителя, борца, нам необходимо вспомнить основные черты миропонимания Петра Алексеевича, необходимо указать на ту работу, которую могут и обязаны выполнить все анархисты, без различия фракций и направлений.

Петр Алексеевич Кропоткин был бунтарем, и его классово-бунтарский призыв не должен и не может быть заглушен либеральными нотками соглашательства. Мы знаем, что многие пытаются толковать взаимопомощь в духе либерального прогрессизма, другие идут дальше и противополагают сантиментальную любовь суровой классовой борьбе.

Петр Алексеевич Кропоткин протестовал энергичнейшим образом, когда пытались дать такое толкование его бунтарско-революционной идеологии.

Петр Алексеевич Кропоткин призывал угнетенных к бунтарским восстаниям и разрушению во имя социальной революции. Петр Алексеевич Кропоткин, правда, строго соподчинял элемент разрушения элементу созидания. Разрушению основ старого мира должно соответствовать созидание новых форм общежития. Но если процесс разрушения подчинен моменту созидания будущих форм общежития, то надо подчеркнуть, что бунтовской дух имеет для Кропоткина и самодовлеющее значение в настоящем, как психологический фактор в борьбе с гипнозом буржуазных идолов. Это означает, что пролетарская свобода не явится результатом одних только стремлений к экономическому благополучию; пролетарская воля предполагает психологическую предпосылку — жажду свободы, гордость труда, нежелание быть рабом. Этот-то внутренний момент играет колоссальную роль, и жажда свободы не есть «надстройка» над экономикой.

Правильная и глубокая оценка значения внутреннего духовного мятежа и дала Кропоткину возможность довести до конца центральную идею свободы — антигосударственность.

В отношении к вопросу о государстве Петр Алексеевич и его система занимают такое же место, как идея социализма по отно{158}шению к идее частной собственности. Буржуазный социолог никак не поймет, как это то может существовать, крепнуть и развиваться строй, не основанный на конкуренции, взаимной грызни, купли-продажи. «Социалист» также недоумевает: как это де возможно, чтобы существовал строй без принудительных норм, судей, тюремщиков и архилиберальных прокуроров? Аналогия идет дальше: буржуазный социолог прекрасно знает, что капиталистический способ производства и распределения — не вечная норма, не закон природы, не Богом данная на Синае заповедь, а есть лишь порождение определенных исторических условий; и все же буржуазный социолог, любящий помечтать о грядущем царстве свободы, никак не может активно выйти из пределов данной исторической среды. Поразительно: буржуазный мыслитель не только релятивист, но релятивизм доводится до нигилизма, и все же буржуазный ученый — раб, фетишист данной исторической ситуации. То же происходит и с социалистом-государственником: как бы он в теории ни исповедовал и не проповедовал, что государство и право есть только порождение данных исторических условий, все же социалист органически в своих действиях не может выйти за пределы государственнического мировоззрения. Правда, коммунисты говорят о том, что с исчезновением классов исчезнет и надстройка — Государство. Они даже обижаются, когда мы называем их государственниками. Но это учение коммунистов еще рельефнее подчеркивает внутреннее расхождение между коммунистами и системой анархизма, представителем которой является П. А. Кропоткин. Коммунисты до идеи безгосударственности чисто логически «доходят»; анархисты же в своей практической деятельности из безгосударственности исходят. Это накладывает своеобразный отпечаток на деятельность анархистов даже тогда, когда чисто фактически и технически мы делаем то же, что и коммунисты.

Среди нас, товарищи, нет единогласия по вопросу об оценке принудительных норм, практикуемых большевиками в борьбе за октябрьскую революцию. Некоторые из нас — к ним причисляю я и себя — предполагают, что широкое применение суровых принудительных норм, гипертрофия государственности, не есть результат государственности большевиков: все это вызывается объективно тем, что всемирный империализм навязал нам логику военщины, сделав на долгое время почти невозможной логику свободного производства.

Допустим, что это так, хотя многие это отрицают. Означает ли это, что наша работа ни в чем внутренне не отличается от работы большевиков? Нет, не означает. Нам, именно нам, необходимо озаботится о том, чтобы применяемые принудительные нормы остались внешним фактом, а не превратились во внутренний фактор. Ибо если государственные правовые нормы проникнут в сознание рабочих масс, если произойдет огосударствление душ, то этим самым будет создана колоссальная преграда не только для осуществления идей {159} безгосударственности, но не менее грозное препятствие для экономического, коммунистического строительства. Ясно, что центром нашей работы должна явиться работа культурная; именно для того, подчеркиваю, чтобы принудительные нормы оставались внешним фактом и не сделались бы внутренним фактором: ведь нас Петр Алексеевич учит, что внутренний фактор — колоссальная и самостоятельная сила в деле освобождения труда.

А этой культурной работе в громадной степени может помочь пропаганда идей анархо-коммунизма. Этому может помочь тщательное, серьезное, строго научное изучение мировоззрения нашего учителя, великого знаменосца безгосударственности — Петра Алексеевича Кропоткина.

Поэтому я полагаю, что наилучшим способом почитания памяти Петра Алексеевича Кропоткина явится организация Института изучения идей П. А. Кропоткина. Этот институт будет способствовать собиранию рассеянных, разбросанных сил анархизма. Этот институт может послужить центром идейного возрождения анархизма.

Хочется думать, что идея найдет живой отклик и реальное воплощение. {160}


< Назад ОГЛАВЛЕНИЕ Вперед >

Источник:  Электронная библиотека им. Усталого Караула
http://karaultheca.ru/rus-an/sbornik1922.htm