Статья П.А.Кропоткина в газете Санкт-Петербургские ведомости. — 1868. — № 63, 5 (17) марта.
Вліяніе вырубки лѣсовъ на климатъ страны. — Средніе температуры въ лѣсу и внѣ лѣса. — Количество дождя. — Наблюденіе Беккереля. — Высыханіе ключей. — Рѣки и наводненія. Истребленіе лѣсами міазмовъ. — Необходимость новыхъ наблюденій
Въ 1865 году французское правительство намѣрено было продать часть государственныхъ лѣсовъ. Такъ какъ подобная продажа не оправдывалась затруднительностью финансоваго положенія и въ памяти общества были свѣжи картины послѣднихъ наводненій, которыя большинство публики приписывало истребленію лѣсовъ при верховьяхъ рекъ, то это подняло старый, на время забытый вопросъ о вліяніи, оказываемомъ лѣсами на климатъ страны, вызвало противодѣйствіе въ публикѣ, изслѣдованія и споры и, наконецъ, побудило извѣстнаго физика Беккереля снова приняться за изслѣдованіе спорного вопроса, но уже не на основаніи свидѣтельствъ землевладѣльцевъ, историческихъ данныхъ, или умозаключеній, а на основаніи прямыхъ наблюденій. То, что получено имъ изъ этихъ наблюденій, сообщалось Парижской академіи съ 1865 года, наиболѣе же интересные выводы — въ прошломъ году, и съ ними-то мы намѣрены вкратцѣ познакомить читателя. Мы полагаемъ особенно полезнымъ обратить на это вниманіе теперь, когда у насъ идетъ усиленная вырубка лѣсовъ по всей Россіи. Не останавливаясь на томъ, насколько удобна у насъ замѣна лѣса каменнымъ углемъ, и что съ развитіемъ промышленности въ странѣ возрастаетъ потребность въ строевомъ лѣсѣ, хотя въ большинствѣ случаевъ онъ и замѣняется камнемъ и желѣзомъ, — словомъ, на хозяйственной сторонѣ этого дѣла, мы остановимся только на климатической.
Какое же вліяніе на климатъ можетъ имѣть близость лѣсовъ? Напримѣръ, на температуру, и прежде всего на температуру въ самомъ лѣсу? Мы знаемъ, что днемъ почва сильно нагрѣвается солнцемъ, а ночью стынетъ, теряетъ, какъ говорится, лучитъ, теплоту, и тѣмъ сильнѣе, чѣмъ яснѣе небо, такъ что, если другіе условія одинаковы, то въ пасмурную погоду ночь всегда бываетъ теплѣе, чѣмъ въ ясную, и облака представляютъ намъ какъ бы одежду, которая сама теряетъ тепло, но не даетъ остывать землѣ. Но положимъ, что почва покрыта лѣсомъ; тогда деревья своею листвою не будутъ давать ей такъ сильно нагрѣваться во время дня, а ночью, подобно облакамъ, будутъ мѣшать ей остывать. При этомъ нужно замѣтить еще одно обстоятельство: воздухъ надъ лѣсомъ всегда немного сырѣе, чѣмъ надъ окрестными полями, а это весьма важно, ибо замѣчено было, что если въ воздухѣ есть хоть малое количество влажности, то она почти вовсе не мѣшаетъ прохожденію солнечныхъ лучей, но очень сильно задерживаетъ ту теплоту, которую теряетъ ночью всякое нагрѣтое тѣло, выставленное подъ открытымъ небомъ, и вообще ту теплоту, которая исходитъ отъ всякой вещи нагрѣтой, но не раскаленной, не свѣтящейся [1]. Эта влажность еще болѣе мѣшаетъ остыванію почвы въ лѣсу и даже самаго лѣса. Съ другой стороны, необходимо принять въ расчетъ и то, что если, напримѣръ сравнить, какъ остываетъ ночью почва, не покрытая растеніями, и какіе бы то ни было растенія, то окажется, что растенія стынутъ гораздо скорѣе, листья деревьевъ еще больше. Если листья и предохраняютъ почву въ лѣсу отъ остыванія, то сами стынутъ весьма сильно, сильнѣе, чѣмъ сосѣдняя почва, не покрытая лѣсомъ.
Необходимо было сдѣлать наблюденія, которые одни только и могли рѣшить, что больше — выигрышъ ли тепла, или проигрышъ, если почва покрыта лѣсомъ. Такіе наблюденія дѣйствительно были сдѣланы, и показали, что проигрышъ больше (впрочемъ, на очень малую долю). Наблюденій пока весьма мало, но они сдѣланы въ пяти различныхъ мѣстностяхъ — въ лѣсу и внѣ лѣса — на поляхъ въ сотнѣ саженъ отъ лѣса, и сдѣланы весьма обстоятельно, въ теченіе года. Оказалось, что въ трехъ мѣстностяхъ среднее тепло, средняя температура въ лѣсу на полградуса меньше, чѣмъ въ полѣ (конечно, оба наблюденія дѣлались въ тѣни), въ другихъ же двухъ — всего на семь сотыхъ градуса [2]. Но тѣ же наблюденія показали, что есть другого рода выигрышъ, весьма важный для всякихъ растеній, — именно, что перемѣны температуры въ лѣсу не такъ рѣзки какъ въ полѣ, т.е. что если температура за цѣлые сутки въ лѣсу немного меньше, чѣмъ въ полѣ, то, съ другой стороны, ночи въ нёмъ теплѣе, чѣмъ въ полѣ; а каждому извѣстно, что многіе растенія не могутъ расти, а главное, приносить плоды, въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ только потому, что ночи слишкомъ холодны, слишкомъ рано начинаются утренники. То же самое замѣчено и относительно зимъ, которое оказывались въ лѣсу на треть градуса теплѣе, чѣмъ въ полѣ [3]. Словомъ, вообще тепло равномѣрнѣе распредѣляется въ лѣсахъ, чѣмъ на сосѣднихъ поляхъ; климатъ въ нихъ, можно сказать, умѣреннѣе, ближе къ морскому, а это если и неощутительно для насъ, то весьма важно для растеній; и дѣйствительно, въ одномъ изъ этихъ лѣсовъ Беккерель находилъ растеніе, свойственное Португаліи, которое между темъ мерзнетъ на поляхъ. Но главнымъ образомъ для насъ интересно не то, какова температура въ лѣсу, а какова она въ мѣстностяхъ лѣсистыхъ по сравненію съ нелесиситыми.
Чтобы уловить это вліяніе, нужны самые тщательные наблюденія и непремѣнно въ большемъ числѣ мѣстностей, такъ какъ на температуру вліяютъ весьма многіе условія, различные для различныхъ мѣстностей, и такихъ наблюденій еще не сдѣлано, но, во всякомъ случаѣ, уже по тому, что представляетъ самъ лѣсъ, мы можемъ заключить, что оно весьма слабо, т.е. значительно менѣе полуградуса; если же лѣсъ и оказываетъ вліяніе на температуру сосѣднихъ мѣстностей, то не иначе какъ черезъ посредство влажности въ воздухѣ, къ которой мы сейчасъ и перейдемъ.
Но прежде всего вспомнимъ еще одно возраженіе, которое можетъ быть сдѣлано противъ нашихъ выводовъ. Нѣкогда Галлія (теперешняя Франція) и Германія были покрыты дремучими лѣсами, и климатъ въ нихъ былъ суровый, что затѣмъ лѣса были вырублены, и климатъ сталъ умѣреннымъ, какимъ мы его знаемъ теперь. Объ этомъ было говорено не разъ, написаны цѣлые книги, но едва ли это справедливо, и во всякомъ случаѣ не доказано. Въ то время не было инструментовъ, не дѣлалось наблюденій, слѣдовательно, и Цезарь, и Тацитъ судили о климатѣ Галліи и Германіи по сравненію съ Италіей и берегами Средиземнаго моря — ни болѣе, ни менѣе, и естественно, что климаты Галліи и Германіи должны были показаться имъ суровыми, по сравненію съ Италіей. Беккерель доказалъ, Цезарь не приводитъ ни одного факта суровости климата, который, какъ замерзаніе Роны, по временамъ не повторялся и теперь, но и Цезарь не говоритъ, чтобы оно бывало постоянно [4]. Много говорено было и о томъ, что теперь виноградные и оливковые деревья растутъ тамъ, гдѣ прежде не росли; но развѣ это доказательство? Они росли и тогда во многихъ мѣстахъ; если же теперь распространились на большее пространство, то только потому, что воздѣлываніе каждаго растенія распространяется лишь постепенно и зависитъ не только отъ климата, но и отъ подготовки почвы. Ясно, что въ лѣсу нельзя разводить виноградникъ, даже и въ самомъ благодатномъ климатѣ. Впрочемъ, противъ этого воззрѣнія ѣсть и прямые доказательства: въ Италіи, гдѣ наблюденія температуры дѣлаются уже со временъ Галилея, т.е. болѣе 250 летъ, средняя температура не измѣнилась [5]. Такъ думаютъ лучшіе метеорологи нашего времени; мы же замѣтимъ съ своей стороны, что если бы даже средняя температура климата въ Галліи улучшилась со временъ Цезаря, и именно вслѣдствіе вырубки лѣсовъ, то это доказало бы только, что расчистка лѣсовъ въ странѣ, сплошь покрытой ими, дѣйствительно полезна, но теперь такихъ странъ осталось уже мало, и мы не ихъ имѣемъ въ виду, а мѣстности, гдѣ лѣса, хотя бы и большіе, перемежаются съ безлѣсными мѣстностями.
Если вліяніе лѣсовъ на температуру невелико, то нельзя того же сказать о влажности, — тутъ ихъ вліяніе очевидно и непремѣнно должно распространяться на сосѣдніе мѣстности. Всёмъ намъ извѣстно очень хорошо, какъ скоро высыхаютъ поля послѣ лѣтнихъ дождей, особенно въ ясные солнечные дни, — только что упала вода, смочила сухіе поля, какъ уже начинается ихъ высыханіе, болѣе или менѣе быстрое, смотря по грунту; вода обращается въ прозрачный невидимый паръ и уносится въ воздухѣ въ другіе мѣста, или просачивается вглубь, откуда её не могутъ достать корни растеній. Совершенно иное представляютъ намъ лѣса, особенно лиственные (не хвойные). Вода прежде всего встрѣчаетъ листья, частію останавливается ими и потомъ медленно стекаетъ съ нихъ, далѣе встрѣчаетъ толщи моха и перегнившихъ листьевъ; онѣ впитываютъ её, какъ губка, и затѣмъ, подъ благодѣтельнымъ покровомъ листьевъ, защищенные отъ солнца, долго удерживаютъ её и сохнутъ лишь весьма медленно, понемногу, и такимъ образомъ поддерживаютъ влажность въ воздухѣ въ лѣсу и, конечно, надъ лѣсомъ. Часть воды просачивается вглубь въ подпочву, а затѣмъ должна уходить еще глубже въ горные породы; но глубокіе корни деревьевъ и тутъ еще перехватываютъ её на пути, разсылаютъ по листьямъ, а листья выдыхаютъ её въ атмосферу, гдѣ эта влажность неизбежно носится и надъ сосѣдними мѣстностями. Такимъ образомъ, лѣса представляютъ намъ какъ бы резервуары сырости, важность которыхъ станетъ понятна еще болѣе, если мы обратимся къ способамъ образованія дождей.
Мы знаемъ очень хорошо, что если выставить на солнцѣ мокрую тряпку, то она скоро высыхаетъ, что содержавшаяся въ ней вода обращается въ прозрачный невидимый паръ и разносится въ воздухѣ, который всегда содержитъ нѣкоторое количество этой влажности, происходящей отъ испареній изъ морей, рекъ, лужъ, влажной почвы и вообще всякихъ влажныхъ предметовъ, отъ выдыханія животныхъ и растеній, въ чёмъ легко убѣдиться, если помѣстить растеніе подъ стеклянный колпакъ, который скоро покроется внутри росою. То же самое повторяется и въ нашихъ комнатахъ; но обыкновенно мы не замѣчаемъ этой влажности, и говоримъ, что воздухъ сырой только тогда, какъ онъ не можетъ принимать въ себя новое количество водяного пара, а напротивъ того, самъ отлагаетъ его въ видѣ весьма мелкихъ капелекъ, или въ видѣ тумана. Но когда же воздухъ изъ сухого становится сырымъ, т.е. его влажность обращается въ мелкіе капельки или туманъ? Это зависитъ отъ степени нагретости воздуха. Напримѣръ, въ ясный зимній день мы не замѣчаемъ сырости въ воздухѣ, то не замѣчаемъ её и въ своей комнатѣ; но стоитъ отворить форточку, и мы увидимъ, что тамъ, гдѣ въ комнату врывается струя холоднаго воздуха, образуются клубы паровъ, облаковъ, — невидимые дотолѣ водяные нары, носившіеся въ воздухѣ, обращаются въ капельки или пузырьки воды, воздухъ становится сырымъ. Изъ этого и изъ бездны подобныхъ же случаевъ мы можемъ заключить, что воздухъ, не казавшійся намъ сырымъ, становится такимъ (т.е. носившійся въ нёмъ паръ обращается въ воду), когда охладится, хотя бы новыхъ паровъ ниоткуда не прибавилось. То же самое повторяется и на открытомъ воздухѣ; вода испаряется, поднимается выше и выше, доходитъ до болѣе холодныхъ слоевъ воздуха, сгущается тамъ и образуетъ облака. Но она можетъ сгуститься и не отъ одного охлажденія, а еще и отъ встрѣчи съ такимъ же теплымъ, но болѣе сырымъ воздухомъ, ибо какъ бы ни былъ тепелъ воздухъ, но всегда есть предѣлъ, послѣ котораго пары сгущаются въ воду, и воздухъ, говорятъ тогда, насыщенъ. Но съ образованіемъ облаковъ еще не всё кончено, и интересно знать, какимъ образомъ обращаются они въ дождь. Причины такого перехода весьма разнообразны, но главная — это тоже охлажденіе: достаточно, чтобъ облака встрѣтили болѣе холодные слои воздуха или охладились сами, или вступили въ еще болѣе сырую атмосферу, и они сгущаются еще болѣе, собираются въ капли, которые падаютъ на землю, захватывая по пути влажность изъ воздуха низшихъ слоевъ. Теперь понятно вліяніе лѣсовъ. Положимъ, что токъ воздуха, близкаго къ насыщенію водяными парами, несется днемъ по равнинамъ, когда они уже успѣли высохнуть отъ предыдущихъ дождей; они нагрѣты, воздухъ надъ ними сухъ, а потому, гонимый вѣтромъ, воздухъ, смѣшиваясь съ первымъ, становится еще суше, удаляется отъ точки насыщенія и несетъ свои пары въ другіе мѣста; но вотъ онъ приближается къ лѣсу, здѣсь встрѣчаетъ влажный воздухъ, смѣшивается съ его парами и приближается къ точкѣ насыщенія, и какъ только встрѣтится немного болѣе холодный воздухъ, то непременно падетъ въ видѣ росы, тумана или дождя. Ночью вершины деревьевъ, остывающіе больше, чѣмъ окрестная почва, охлаждаютъ этотъ воздухъ, и такимъ образомъ сгущаютъ его пары, обращаютъ ихъ въ воду, и они падаютъ на лѣсъ и на сосѣдніе съ нимъ мѣстности. Въ этомъ легко убѣдиться и самому, замѣчая, какъ облака, доходя до сухой поляны, расплываются, исчезаютъ, а вмѣстѣ съ темъ собираются надъ лѣсами.
Но, несмотря на кажущуюся очевидность подобныхъ соображеній, есть всегда множество побочныхъ условій, которые могли быть не приняты въ расчетъ, а потому желательно было видѣть подтвержденіе ихъ въ самихъ фактахъ. Съ этою цѣлью были установлены дождемѣры [6] въ лѣсахъ, на опушкѣ лѣсовъ и въ нѣкоторомъ отъ нихъ разстояніи, начиная отъ 30 сажъ. до 36 верстъ, наблюденія производились цѣлый годъ, и оказалось, какъ и слѣдовало ожидать, что вблизи лѣса, у опушки, падаетъ больше дождя, чѣмъ вдали отъ него, и даже значительно больше, на одну четверть (въ отношеніи 730∕585). Въ одномъ мѣстѣ, въ восьми верстахъ отъ лѣса, упало на 243 миллиметра (9,4 дюйма) болѣе, чѣмъ въ 36 верстахъ. Въ самомъ же лѣсу попадаетъ въ дождемѣръ меньше воды, чѣмъ у опушки на четыре десятыхъ, причемъ эта величина, конечно, весьма измѣнчива, смотря по породамъ, изъ которыхъ состоитъ лѣсъ, по густотѣ его, по возрасту деревьевъ и т.п. Эти же наблюденія указали на весьма интересное обстоятельство, именно, что въ мѣстностяхъ вблизи отъ лѣса наибольшее количество дождей падаетъ летомъ, а вдали отъ него — осенью [7].
По поводу этихъ наблюденій можно было бы, конечно, замѣтить, что какая нужда была дѣлать ихъ, стоило обратиться къ сельскимъ хозяевамъ, и они, конечно, отвѣчали бы, что съ вырубкою лѣсовъ засухи становятся чащѣ, ключи высыхаютъ и т.д. Такихъ отзывовъ, дѣйствительно, можно бы собрать очень много, и у Беккереля цѣлые страницы наполнены ими [8]; но мало того, можно было бы привести много историческихъ фактовъ, сослаться, напримѣръ, на то, что Палестина, Сѣверная Африка — некогда благодатные страны — съ вырубкою лѣсовъ обратились въ пустыни; можно было бы привести въ примѣръ окрестности Александріи въ Египтѣ, гдѣ теперь, послѣ разведенія хлопчатобумажныхъ плантацій Мехмеда-Али, бываетъ 30–40 дождливыхъ дней въ году, а прежде, во время похода, французы видѣли только одинъ дождь въ теченіе восьми мѣсяцевъ, и то лишь въ продолженіе получаса [9]. Но нельзя сравнивать этихъ свидѣтельствъ съ подобными фактами, ибо вездѣ можно подыскать другіе причины для объясненія засухъ. И дѣйствительно, такъ и было сдѣлано, когда правительству во Франціи нужно было оправдать въ публикѣ продажу казенныхъ лѣсовъ.
Но противъ сейчасъ приведенныхъ фактовъ трудно спорить, не имѣя такихъ же фактовъ. Точно такъ же и въ вопросѣ о ключахъ — любой сельскій хозяинъ скажетъ, что ключи высыхаютъ послѣ порубки лѣсовъ, но противъ этого спорили, говорили, что ключи высыхаютъ и отъ болѣе сильнаго испаренія, и отъ уменьшенія дождей, но то и другое можетъ происходить и отъ другихъ причинъ, кромѣ вырубки лѣсовъ. Оставалось заняться фактами, и французскіе лѣсничіе такъ и сдѣлали — измѣряли количество воды въ ключахъ, да и послѣ вырубки лѣса, и всегда оказывалось, что оно уменьшалось, и не на малое количество, а иногда просто вдвое.
Но уменьшеніе воды въ ключахъ должно повлечь за собою уменьшеніе её въ рѣкахъ и озерахъ. Для американскихъ озеръ это доказано несомненно. Изъ наблюденій Буссенго видно, что въ Венесуэлѣ въ одной и той же мѣстности высыхали только тѣ озера, вокругъ которыхъ вырубали лѣса. Для рекъ же это не такъ хорошо доказано, ибо рѣки высыхаютъ часто и отъ другихъ причинъ, напримѣръ, Эльба и Рона. Но что несомненно имѣетъ вліяніе на рѣки, и въ особенности на ихъ наводненія, такъ это значительные порубки въ горахъ, гдѣ они берутъ начало. Это трудно доказать опытами, но стоитъ посмотрѣть, какое дѣйствіе производитъ на склонахъ, поросшихъ лѣсомъ, и на безлѣсныхъ. Въ лѣсу вода большею частію вся уходить въ почву, впитывается, и затѣмъ, послѣ долгихъ подземныхъ странствованій, выходитъ въ ключахъ, на безлѣсныхъ же склонахъ она вымываетъ глубокіе борозды, несетъ камни, грязь и песокъ, смываетъ плодоносную верхнюю почву и, засоряя рѣки, быстро поднимаетъ въ нихъ воду и причиняетъ наводненія. Противъ этого трудно даже и спорить.
Но этимъ однимъ не исчерпывается вліяніе лѣсовъ на сосѣдніе мѣстности. Изъ этихъ вліяній особенно важно то, которое они оказываютъ на истребленіе всякихъ міазмовъ, носящихся въ воздухѣ. Въ послѣднее время было доказано, что воздухъ кишитъ всевозможными мелкими микроскопическими организмами; ихъ такъ много, и они такъ разнообразны, что многіе достойные уваженія учёные полагаютъ даже возможнымъ объяснять иные заразительные болѣзни присутствіемъ особыхъ міазмовъ. Какъ бы то ни было, но несомненно доказано, что лѣса способствуютъ истребленію этихъ міазмовъ, такъ что зараженный, проходящій надъ зловредными болотами [воздухъ], если онъ проносится черезъ лѣсъ прежде чѣмъ дойти до извѣстной мѣстности, очищается отъ этихъ міазмовъ; и мы не будемъ удивляться этому, если вспомнимъ, что лѣса способствуютъ образованію озона — особаго весьма дѣятельнаго энергичнаго кислорода, который именно темъ и характеризуется, что истребляетъ, такъ сказать, сжигаетъ эти міазмы.
Мы не можемъ долѣе останавливаться надъ этими вопросами; напомнимъ только, что вопросъ о вліяніи лѣсовъ чрезвычайно сложенъ, что вліяніе ихъ зависитъ отъ многихъ условій, напримѣръ, отъ положенія, отъ того, отъ какихъ вѣтровъ они защищаютъ данное мѣсто, отъ грунта, на которомъ лѣсъ растетъ, т.е. отъ того, какая почва выступитъ наружу послѣ расчистки лѣса; наконецъ, отъ того, какіе породы могутъ вырасти послѣ вырубки лѣса, ибо часто замѣчено, что послѣ вырубки нѣкоторыхъ хвойныхъ лѣсовъ вырастаютъ лиственные и т.д. Все эти условія долженъ былъ бы имѣть въ виду сельскій хозяинъ, прежде чѣмъ приступить къ вырубкѣ или расчисткѣ лѣса. Напомнимъ, наконецъ, что наблюденія еще крайне скудны [10], и что желательно было бы имѣть болѣе наблюденій изъ различныхъ мѣстностей. Въ этомъ могутъ помочь намъ наши сельскіе хозяева, ибо наблюденія надъ количествомъ дождей, крайне несложные, могутъ быть делаемы разъ въ сутки, и будутъ полезны даже тогда, когда дѣлаются разъ въ недѣлю, если дождемѣръ такого устройства, что вода изъ него не легко испаряется. Что же до тѣхъ, которые не могутъ обзавестись дождемѣромъ, то они не мало помогли бы дѣлу наблюденіями надъ количествомъ воды въ ключахъ до и послѣ вырубки лѣсовъ и записывая количество дождливыхъ дней.
Желающіе ознакомиться съ этимъ вопросомъ найдутъ очень много данныхъ у Gasparin Cours d’agriculture, на котораго ссылается весьма часто Беккерель; всѣ извѣстные до 1853 г. данные по этому вопросу вошли въ книгу: Beckuerel, Des climats et de l’influence qu’exercent les sols boises et non boises; особенно много здѣсь историческихъ данныхъ. Результаты наблюденій Беккереля польщены въ Comptes Rendus за 22 мая и 26 іюня 1865 г., 16 апрѣля 1866 г., и въ 1867 г., 1-е полугодіе, т. 64, с. 16 и 837. Изслѣдованія французскихъ лѣсничихъ въ Annales forestières и Revue des eaux et des forets. Довольно поверхностные возраженія Vaillant и его наблюденія надъ количествомъ дождей въ лѣсу и на опушкѣ въ les Mondes, 20-го іюня 1867 г. Изъ общепонятныхъ изложеній этого вопроса укажемъ на книги Россмесслера, Вода, гл. III, и Лѣсъ, и на прекрасную статью въ Annuaire Scientifique 1866 года, т. 5-й.
- Желающіе подробно ознакомиться съ этими изслѣдованіями, найдутъ прекрасное, общедоступное изложеніе ихъ въ книгѣ Тиндалля Теплота, разсматриваемая какъ родъ движенія, переведенной г. Шимковымъ.
- Нечего удивляться этой разницѣ. Стоитъ только вспомнить, какіе тутъ входятъ различные условія, напримѣръ, дубъ, сосна, осина неодинаково стынутъ ночью, точно такъ же различно остываютъ и различные почвы, смотря по тому, изъ чего они состоятъ, — изъ глины, песка или чернозема, какими растеніями покрыты и т.п. Наконецъ, есть бездна и другихъ условій.
- Comptes Rendus, 1867 г., первое полугодіе, т. 64, с. 16. Разности между средними температурами лета оказались для трехъ мѣстностей въ 50 сажъ. отъ лѣса въ 14,51, 14, 28 и 15,08 градусовъ стоградуснаго термометра, а въ тѣхъ же мѣстностяхъ, но въ лѣсу, эти разности были только 13,68, 12, 82 и 12,90 градъ., т.е. на 0,93, 1, 41 и 2,18 градуса меньше.
- Becquerel. Des climates etc., p. 351.
- Schmid. Lehrbuch der Meteorologie, S. 674 и 675.
- Дождемѣръ — это сосудъ, достаточно глубокій, чтобъ рыхлый снѣгъ не могъ изъ него вываливаться, котораго верхнее отверстіе должно быть опредѣленныхъ размѣровъ, напримѣръ, 5, 6, 12 дюймовъ въ поперечникѣ, или 1 кв. футъ. Попадающая въ него вода стекаетъ черезъ воронкообразное отверстіе (покрытое иногда рѣшеткой) въ другой сосудъ, изъ котораго не можетъ сильно испаряться, а изъ этого сосуда (удобнѣе всего черезъ кранъ) сливается въ большой стеклянный стаканъ съ нарѣзками, показывающими, сколько собрано кубическихъ единицъ (дюймовъ, сантиметровъ) воды. Снѣгъ растаиваютъ и измѣряютъ такимъ же способомъ. Устройство дождемѣровъ довольно разнообразно, но у насъ на обсерваторіяхъ принятъ дождемѣръ такого устройства, весьма удобный по своей простотѣ. Онъ стоитъ у оптиковъ, если сдѣлать изъ цинка, съ мѣднымъ кольцомъ наверху, отъ 15 до 18 руб.
- Comptes Rendus 1867 г., т. 64, с. 37.
- Des climates, стр. 317–335.
- Schmid. Lehrb. d. Met., S. 675.
- Наблюденія надъ количествомъ дождей сдѣланы только во Франціи въ Лоарэ, въ пяти мѣстностяхъ, и въ девяти мѣстностяхъ въ Даніи.
http://oldcancer.narod.ru/Science/PAK-Science186x.htm