Сборник материалов IV Международных Кропоткинских чтений

Михаил Анатольевич Арефьев, Доктор филос. Наук, проф., зав. Каф. Философии и культурологии санкт- петербургского государственного аграрного университета; Давыденкова Антонина Гилесвна, Доктор филос. Наук, проф., зав. Каф. социологии, политологии и истории санкт-петербургского государственного аграрного университета

Взаимопомощь как ментальная характеристика русского человека (по материалам труда П.А.Кропоткина «Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса»)

Аксиология русского анархизма — одно из тех достижений теоретической мысли философии и практики анархизма, которая не потеряла своего значения до сегодняшнего времени, более того, актуализировалась в движении интеллектуальной мысли Запада под общим названием коммунитаризма. Наиболее отчетливо философия социокультурных ценностей проявила себя в этике отечественного анархоколлективизма М.А.Бакунина, П.А.Кропоткина и Л.Н.Толстого, или, словами С.Ударцева, позднего классического анархизма [Ударцев С., 1995 г.]. Среди ценностей нравственно-этического характера анархокоммунизма Кропоткина и христианского (архаического) анархизма Толстого, пропаганду которых вели русские анархисты, ведущее место занимал принцип солидарности. Именно здесь произошел водораздел между анархистами- индивидуапистами (или современными нам либералами) и анархистами-коллективистами (или коммунитаристами). Для последних актуален вывод Кропоткина о том, что «Взаимопомощь, Справедливость, Нравственность» — последовательные шаги восходящей эволюции, которую мы познаем при изучении животного мира и человека.

Солидарность — понятие социальной философии и философии политики, нравственно окрашенная категория анархического учения в целом. Солидарность — практика современного коммунитаризма. Если попытаться кратко определить сверхзадачу коммунитаризма, то она заключается в стремлении вернуться к идеалу братства под углом зрения солидарности и справедливости. Современные коммунитаристы уверены, что либерализм с его ставкой на автономность и эгоцентричность личности разрушает это начало, что ведет общество к неминуемой катастрофе. Противостоять этому способны коллективистские начала, столь свойственные социокультурному бытию общины. Под коммуной или общиной понимается такая общность людей, которые разделяют единые ценности и имеют общую историю, соучаствуют в действиях, то есть проводят в жизнь принцип взаимопомощи, и имеют стремление к солидарности. Примерами общины могут выступать церковь, большие

семьи, союзы, братства и т. д. В историческом прошлом России примером такой наиболее распространенной общины выступала сельская, или поземельная, община.

Для коммунитаризма как формы моральной философии XX века характерна увязка принципа солидарности людей с идеалами справедливости. К числу отцов-основателей коммунитаризма относят Аристотеля, Фому Аквинского, Руссо, Гегеля и Грамши — философов, богословов и политиков, столь значительно расходящихся по своим мировоззренческим позициям, но разделяющим идеалы гражданского гуманизма и республиканизма. Подобно Платону, они убеждены, что значение имеет не столько индивидуальное право, сколько общее благо, которое достижимо только в хорошо организованном обществе.

Коммунитаристы — не антиэтатисты. Они уверены, что человек как личность имеет социальную природу, и главная задача государства — поддержать и защитить ту социальную практику, которая может обеспечить путь к человеческому совершенству в рамках того или иного социума. Автономия личности для них вовсе не является самостоятельной ценностью. Существуют куда более важные ценности, например, стабильность, сохранение общественных связей, безопасность — все то, что составляет общие, а не индивидуальные ценности. Коммунитаризм не разделяет либерального пристрастия к свободе и автономии личности. Вслед за Гегелем сторонники коммунитаризма считают государство «действительностью нравственной идеи». Либеральная же традиция относится к государству как к «ночному сторожу», поскольку видит в нем угрозу индивидуальной свободе. Коммунитаристы отвергают также либеральное представление о разуме как главном инструменте управления государством и реформирования общества. Они полагают, что необходимо вернуть утраченную роль чувствам и интуиции в познании социальной действительности, а в отношении социальной практики отдают предпочтение общественному.

Существует несколько направлений современного коммунитаризма, которые по- разному трактуют роль и значение социального, общественного. Однако общим для них является то, что природа — учитель этики. Поэтому моральная философия коммунитаризма последовательно натурализуется как предмет познания, так и общественная реакция на выполнение человеком морально-нравственных норм. Некоторые направления коммунитаризма исходят из убеждения, что общинное начало совершенно упраздняет справедливость, поскольку в подлинной общине приходят в действие иные, более высокие добродетели любви и благоволения. Там, где торжествует солидарность, не требуются услуги справедливости. Другие не отрицают необходимость справедливости, но считают, вместе с Аристотелем, что ее концепции могут быть основаны не на внеисторических универсальных принципах, а только на общих представлениях, сложившихся в конкретном типе общества (архаичном, буржуазном, социалистическом и т.д.). Наконец, третьи убеждены в том, что концепции справедливости могут произрастать только из концепции общего для всех блага. Данные представления не противоречат друг другу и могут соединяться в рамках одной и той же концепции.

Для анархоколлективистов позапрошлого, девятнадцатого, столетия проблема солидарности являлась одной из ведущих в теоретическом анализе социального бытия. В качестве примера можно рассмотреть критику Кропоткиным концепции анархоиндивидуализма. Русский ученый исходил из коллективистского идеала как прогрессивной общественной системы, основанной как на признании нравственной природы человека, так и ориентированной на создание условий для морального его самосовершенствования. Кропоткин выступал против индивидуалистических тенденций в анархизме. Индивидуализму, который ориентировался на идею Макса Штирнера об абсолютной свободе индивидуальности, Кропоткин противопоставил этику социальной консолидации. В противовес теоретическому аморализму Фридриха Ницше он предложил

теорию и практику взаимопомощи. Закон взаимной помощи и поддержки ставился им в разряд главнейших общесоциологических закономерностей.

Теоретическая критика Кропоткиным государства и власти сочеталась с моделированием неполитического устройства новой организации на уровне системных принципов, общих идей и черт. В доктрине анархокоммунизма он выделяет классификационные признаки такой социальной модели. Отличительным свойством новой организации Кропоткин считал эволюцию учреждений взаимопомощи на протяжении всей человеческой истории. Эта эволюция, по мнению Кропоткина, определяла и развитие коммунистической идеи. Он, как и Бакунин, негативно относился к государственному коммунизму в таких его формах как авторитарный, казарменный и уравнительный, но в то же время считал необходимым не отказываться от самой идеи коммунизма, пытался соединить ее с этикой анархизма.

В основе современной фазы человеческой эволюции, по Кропоткину, должен лежать принцип «коммунистического согласия». Но существуют различные подходы к пониманию родовых признаков коммунизма. Он считал, что суть разногласий упирается в проблему новой социальной организации. В «Речах бунтовщика»» Кропоткин писал, что государственник, например, в день социального переворота «поспешит в Ратушу и, обосновавшись там, он будет выпускать оттуда декреты об обобществлении собственности». Для анархиста-коллективиста же главным в день народного восстания будет не социализация общественного богатства. Первое, что он обязан сделать, это приложить усилие для налаживания общественного производства и регулирования народного потребления, то есть решать задачи жизнеобеспечения и благосостояния.

Вместо основ властвования и управления идеолог анархокоммунизма указывал на необходимость изучения элементов «коммунистического согласия», присутствовавших в жизни общества во все времена. Человеческое общество представлялось Кропоткину единым организмом. Составляющие этого организма имеют общие интересы и потребности, единые цели, социально-нравственные ценности. Их основой выступает формирование и распространение инстинкта общительности и солидарности, унаследованного от животных. Объектом анализа социального философа, таким образом, становились формы осуществления этих моментов общего, что и составило содержание его труда «Взаимная помощь как фактор эволюции».

По его мнению, на заре человечества, в эпоху дикости, люди естественным образом выработали первоначальные общественные учреждения и привычки, отвечавшие потребностям их жизни. В первую очередь, это семья и кровнородственные отношения, прошедшие длительную эволюцию. Родовые обычаи становились первыми, наипро стейшими, нормами нравственности. Они противостояли разрушительным общественным тенденциям того времени, в частности, праву кровной мести, обеспечивали, в конечном счете, стабильность и устойчивость жизни рода и племени. Морально-этические нормы впоследствии дали основу появления индивидуальности, вычленения личности («Я») из общинно-коллективного («Мы»). Именно из родовых обычаев вырастает такое общественное учреждение, как сельская община, устроенная на началах взаимопомощи, солидарности и самоуправления.

Эпоха варварства, по Кропоткину, дала новый круг «общительных обычаев»: общее землевладение и землепользование, судебные права мирского схода или сельского «мира», выборность администрации на местах, объединение сельских общин в союзы или федерации.Общинная форма жизни, утверждал он, привела к существенному расширению свободы личности и ее индивидуальности. Община не подавляет человека, более того, она способствует раскрытию его духовного потенциала. Духовная жизнь общества той поры ознаменовалась распространением и восприятием людьми принципа социального равенства, получившего, однако, вначале религиозно-нравственную основу.

В христианстве, например, это равенство трактовалось как равенство людей перед лицом единого и всемогущего Бога.Становление цивилизации, как отмечается в книге Кропоткина, ознаменовалось возникновением «народоправства вольных городов» с цеховой, или гильдейской организацией. «Братство» как важнейшая черта духовной культуры и быта гильдий, свободного города и союза городов позволило одержать победу в «схватке» между средневековым городом и феодалом. Анализу «элементов коммунистического согласия» Кропоткин уделил значительное место в своем труде. Работа «Взаимная помощь как фактор эволюции» претерпела несколько изданий. Послереволюционное ее издание известно под названием «Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса».Причину социокультурного взлета человечества в эпоху средневековья Кропоткин видит не в гениальности отдельных его представителей и не в силе и мощи централизованного государства. Как анархист и антиэтатист, видевший в государстве форму организованного насилия, он культурные достижения средневековья связывал с тем «потоком взаимной помощи и взаимной поддержки», который проявился через деятельность гильдий, братств, дружеств, русских общин и артелей. В братском характере гильдейской социальной организации Кропоткин видел, во-первых, одно из проявлений«коммунистического согласия», а, во-вторых, тот потенциал, которым обладала эта средневековая городская общность.

Кропоткин анализирует и другие элементы коммунистического согласия времени средневековья: взаимодействие городских коммун и сельских общин, государственную самостоятельность гильдий и вольных городов, общественный контроль над процессами производства, торговли, обмена деятельностью. Большое значение, указывал Кропоткин, имело в средние века почетное положение труда, как ремесленного, так и художественного. Характеризуя средневековье, он пишет, что эти элементы народного согласия в 300 или 400 лет изменили самый вид Европы. Говоря о людях того времени, он пишет, что «они покрыли страну городами, где возвели прекрасные, роскошные здания, являвшиеся выражением гения свободных союзов и свободных людей, — зданиями, которых мы до сих пор не превзошли по красоте и выразительности. Они оставили в наследие последующим поколениям совершенно новое искусство и ремесла, и вся наша современная образованность… представляется дальнейшим развитием этого наследия» [Кропоткин П., 1922 г.].

Кропоткин подчеркивал высокое нравственное содержание самого процесса труда, его неотчужденность, которая проявлялась в том, что продукты труда ремесленника, мастера принадлежали им самим. Следствием этого являлся достаточно высокий уровень потребления средневекового общества, общая зажиточность городского населения. Наконец, по его мнению, средневековье явило собой пример творческой преемственности исторических и культурных традиций. После античного социокультурного цикла средневековье дало всплеск коллективного человеческого духа, который, однако, пришел в упадок из-за неспособности порождать новые, соответствующие времени идеи. Методология проблемы цикличности, которую развивал Кропоткин в своих трудах о взаимопомощи и этике, разрабатывается в современной отечественной науке. Назовем лишь некоторые, наиболее интересные работы по этой проблеме: Л. Н. Гумилев «Биогенез и биосфера земли» (Л., 1989), А.Я. Гуревич «Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства» (М., 1990), Г.Г. Дилигенский «Конец истории» (в журнале «Вопросы философии», № 3,1991).

Следуя рассуждениям Кропоткина, в истории эволюции человечества можно выделить следующие ступени: родовая община, сельская община, гильдия, вольный город, рабочие союзы, кооперативное движение, а также различного рода политические, экономические союзы и ассоциации по интересам. Помимо этого, к общественным объединениям, которые воплощали «коммунистическое согласие», Кропоткин относил

общества, формировавшиеся по интересам, увлечениям и привязанностям (общество спасения утопающих на водах, общество филателистов, общество любителей словесности и т. д.). Анархокоммунизм, по Кропоткину, представляет собой лишь один из этапов общественной эволюции, форму единения людей. Он естественным образом вытекает и подготавливается предшествующим развитием органического мира и собственно человеческой историей.

В современном ему обществе Кропоткин видел значительные тенденции к реализации идеи «коммунистического согласия». Это отдельные факты социализации национального имущества, элементы общественного производства и распределения, традиции самоуправления и взаимопомощи. Мосты, дороги, улицы, писал он, сделались общественным достоянием. Музеи, публичные библиотеки, муниципальные школы доступны всем, и каждый может пользоваться ими в зависимости от своих потребностей и увлечений. Право пользования ими не связано с заслугами или размерами состояния. Заинтересованность каждого индивида в результатах собственной и коллективной деятельности Кропоткин закладывал в основу планов по социальному переустройству. Этот процесс должен осуществляться на базе добровольных стремлений тружеников при поддержке обществом всего многообразия форм общественной организации. Из всех современных Кропоткину форм, опирающихся на принцип взаимопомощи, его наиболее привлекала кооперация. Феномен кооперативного движения рассматривался им как один из показателей «потока» взаимной помощи и поддержки в условиях новейшей истории. Именно принцип кооперации и солидарности он распространял на сферу изучения особенностей ментальности русского человека.

Жизнь русского человека на протяжении многих веков проходила под эгидой взаимной помощи и солидарности. Эта тенденция прослеживается с древности, когда индивидуум едва мог бы обеспечить себе существование. Когда же человек состоит членом общественной организации, то растет производительность его труда, усиливается эффективность его жизнедеятельности. Именно поэтому объединение в кооперативы понималось Кропоткиным как абсолютно естественный процесс, отвечающий стремлениям и помыслам человека, его духовно-ценностному миру. Кооперация в России (точнее, один из ее видов — артель) — неотъемлемый признак культуры русского человека. Считается, что кооперация в России начинается после реформ Александра II. Однако это едва ли можно считать правильным. То, что она стала важнейшим фактором общественной жизни русского человека с этого периода, — несомненно. Но общей социокультурной ценностью общинно-артельной жизни она была на протяжении длительного исторического времени. Мысль о взаимной помощи между членами общины, артели, кооператива, принципы самоорганизации и самоуправления — вот ментальные характеристики русского человека.

Сущность кооперации, считал Кропоткин, заключается в создании таких групп производителей и потребителей, которые эквивалентно обмениваются плодами своего труда и услугами. Кооперативное движение должно строиться на основе научных данных и обязано придерживаться принципа солидарности. При этом оно зачастую решает задачи, непосредственно не касающиеся кооперации. Кооператоры в России, например, создавали в своих деревенских потребительских лавках культурные центры и сельские библиотечки. Они решали вопросы улучшения путей сообщения, проблему народного здравоохранения. Будущность кооперации Кропоткин связывал с повсеместным распространением общинно-кооперативных форм собственности. Известно, что кооперативное движение и земское самоуправление в начале XX столетия курировали многие тысячи земских школ, где обучалось почти два миллиона крестьянских детей. В 1898 г. в России было 2 тысячи школьных и 3 тысячи внешкольных библиотек, которые находились на материальном обеспечении кооператоров и земств. Именно на основе кооперативных и земских объединений возникли в России первые легальные политические партии, выступившие с требованиями введения в стране гражданских прав и свобод. В числе ведущих политиков,

правоведов, практиков-земцев были Д..И. Шаховский, Ф.А.Головин, Д Л. Шипов, Н.А.Хомяков и др.

Общественное развитие с его политическими полюсами (анархизм и этатизм) должно повернуться, по Кропоткину, к безгосударственной социальной организации. Нравственно-этические ценности явятся фундаментом этой организации. Для Кропоткина нравственность — это нравственный поступок на уровне бессознательного, мощнейший регулятор отношений между людьми. Поэтому в его философии этическая проблема занимала столь значимое место. Нравственность выводилась русским ученым из естественной эволюции социальной жизни и из тех зачатков альтруизма (самопожертвования), которые можно наблюдать почти у всех живых существ. Закон взаимной помощи играет при этом роль социообразующей основы, порождает самую нравственность. Во всяком человеческом обществе, считал Кропоткин, нравственность слагается из трех основных элементов:

во-первых, вначале можно обнаружить инстинкт общительности, из которого развиваются человеческие привычки и нравы,
во-вторых, в человечестве возникает чувство и понятие «справедливости»;
в-третьих, на почве этих двух элементов появляется третий — чувство альтруизма, великодушия, самоотвержения, то есть собственно нравственное чувство.

Кропоткин высоко ценил разработку проблемы справедлвости французским мыслителем П.Ж. Прудоном. Для Прудона справедливость есть центральное звено философии нравственности. Идея справедливости в этике выступает высшим звеном со циума и мерой человеческих поступков. Однако, в этих рассуждениях Кропоткина не устраивало то, что Прудон подходил к понятию «справедливости» как к высшей идее. Кропоткин видел в этом влияние идеализма Платона. Собственные наблюдения Кропоткина, труды современных ему авторов позволили ему сделать вывод о том, что представление о справедливости зарождалась в практике человеческого общежития на самых ранних ступеньках его существования, зиждилась на инстинкте симпатии и взаимной помощи.

«Золотое правило» общественной морали, по Кропоткину, сложилось в ходе взаимоотношений первобытных людей. Он следующим образом формулирует его: «Если ты хочешь счастья, то поступай с каждым человеком так, как бы ты хотел, чтобы поступали с тобой. И если ты чувствуешь в себе избыток сил, любви, разума и энергии, то давай их всюду, не жалея, на счастье других: в этом ты найдешь высшее личное счастье». Это правило, считал Кропоткин, открывает широчайшие возможности для самосовершенствования человечества.

Требование справедливости, по Кропоткину, — требование одновременно и экономическое, и социальное, и нравственное. Но справедливость еще не дает всей нравственности. Не менее важным условием общественной морали, считал Кропоткин, выступает готовность к самопожертвованию. Альтруизм человека ради счастья и развития других людей без мотивов корысти — в этом русский философ-гуманист видел основу нравственности людей будущего. Критерием нравственного поведения человека Кропоткин однозначно определял поступок, действие. Отсюда целью этики провозглашался идеал, который вел бы людей к нравственному действию. В условиях гражданской войны в России, во время разрухи, распада государственного организма Кропоткин пишет свою последнюю работу «Этика». В ней он подводит итог своему многолетнему опыту ученого и политика. Одним из главных выводов этой работы был следующий: «Подобно тому, как цель воспитания ума состоит в том, чтобы мы привыкли делать множество верных умозаключений почти бессознательно, точно так же цель этики

— создать в обществе такую атмосферу, чтобы большинство вполне импульсивно, т е. без колебаний, совершало бы именно те поступки, которые ведут к благосостоянию всех и к наибольшему счастью каждого в отдельности» [Кропоткин П., 1991 г.].

Идеи альтруизма, солидарности и справедливости как характеристики психологии русских людей разрабатываются в отечественной философии и социологии. Характеризуя ментальный тип личности русского человека, П.И. Смирнов, современный петербургский социолог, пишет: «Деятельность может быть средством или необходимым условием существования самого субъекта деятельности или некоторого высшего по отношению к субъекту начала. Тогда мы можем говорить об объективно необходимой деятельности. Первая разновидность объективно необходимой деятельности — та, что обеспечивает существование или самореализацию в мире субъекта. Ее можно назвать «деятельностью- для-себя» или, для краткости, «эгодеятельностью». Вторая разновидность объективно необходимой деятельности — «альтердеятельность» или «деятельность-для-другого» — та, что направлена на утверждение или существование высшего по отношению к непосредственному деятелю начала (будь то другое лицо, общество, Бог). Можно назвать ее «служебной деятельностью» или просто «службой» [Смирнов П.И., 2004 г.].

Россия, по определению Смирнова, страна служебно-домашней цивилизации, то есть целью и предназначением жизни каждого русского человека выступает

«эгодеятельность» или служба Отечеству. По его мнению, служебная деятельность русского человека — это разновидность объективно необходимой деятельности. Эгодеятель сам разрабатывает способы достижения своих целей и свободно меняет правила игры. Он, всеми силами стремящийся к поставленной им же цели, сам контролирует собственные действия и сам заботится о качестве деятельности. В целом эгодеятельность находится в родстве с инстинктом самосохранения. И в этом плане она естественна, то есть соответствует природе человека. Такой природной сущностью русского человека, еще раз подчеркнем, выступает деятельность по сохранению и защите своего Отечества, России.

Полноценная жизнедеятельность отдельной личности включает в себя как эгодеятельность, так и деятельность служебную, в смысле работы на общество, коллектив, семью. Большинство людей способны более или менее ритмично переходить от одной разновидности деятельности к другой. Поэтому обычный человек — это гармонично развитая личность, способная сочетать в себе различные виды деятельности. В теоретическом плане это есть особый личностный тип. Принадлежность к этносу или нации наполняет этот личностный тип конкретным содержанием, которое вырабатывается в процессе социализации и идентификации. В человеческой душе происходит «слияние» разных видов деятельности, что было описано в свое время К.Юнгом на примере процесса формирования экстра- и интровертных установок. У Юнга речь шла о теории психотипов. Мы же приходим к выводу, что необходимо исследовать социкультурные типы. Русский человек в этом плане рассматривается как особый социокультурный тип. В человеке сливаются цели его существования, смысла жизни и ценности наслаждения жизнью. Существование, радость и смысл сливаются для конкретного человека в целостность, причем один из определителей становится господствующим. Соответственно возможно появление личностных типов служителя (действующего на пользу Отечеству), эгодеятеля (деятельность в чью-либо пользу, например, семьи) и игрока (добивающегося наслаждения от жизни).

Для Руси в постмонгольский период стало характерным формирование личностного типа служилого человека. Это определялось некоторыми особенностями формирования Московского государства: неравномерный ритм развития (чередования периодов интенсивного развития с периодами упадка); неустойчивость положения в мире политики и межгосударственных отношений; несбалансированность по сферам жизнедеятельности (успехи в военном деле и искусстве на уровне достаточно отсталого хозяйства страны); непрочность достигаемых успехов. Наряду с особенностями развития России как страны и цивилизации можно говорить и об особенностях русского человека как социокультурного типа. Можно выделить в литературе различные варианты описания ментальных черт русского человека: явно положительный, явно отрицательный, и

пытающийся проникнуть в характер русского человека. Отметим в качестве вывода, что последняя характеристика прямо вытекает из анализа взаимопомощи и солидарности, проведенного П.А.КрОпоткиным и включает в себя следующие качества русского человека:

сравнительно долгое существование как социокультурного типа в рамках общинности;
огромная жизнеспособность, обеспеченная повсеместным распространением инстинкта взаимной помощи и поддержки, ставшего его доминирующей культурной чертой;замечательное упорство, что проявилось в освоении огромных территорий страны в условиях жесткого климата, бездорожья, рискованного земледелия;
готовность к самопожертвованию во имя выживания и сохранения нации, страны, Отчизны;
своеобразное культурное развитие русского человека, включающее в себя традиционную и профессиональную культуру.

ЛИТЕРАТУРА

Кропоткин П. Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса. — П г.-М ., 1922.-С. 163.
Кропоткин П.А. Этика. Избранные труды. — М., 1991. — С. 146.
Смирнов П.И. Слово о России: Беседы о российской цивилизации. — СПб.: Химиздат, 2004. — С. 61 — 62.
Ударцев С. Анархизм //Русская философия: Малый энциклопедический словарь. — М.: Наука, 1995.- С . 18-21.